В настоящее время в России принято считать Туркменистан этакой вещью в себе: русских там почти не осталось, российских туристов эта постсоветская республика старается к себе не пускать. Да и в международной политике страна дистанцируется от всех интеграционных проектов, в которых участвует Российская Федерация. Впрочем, не только от этих. Именно из-за такого мнения новостные сообщения о желании Ашхабада развивать военно-техническое сотрудничество с Москвой вызвало у многих удивление.
В общем-то, повод для удивления действительно есть. Сразу после распада СССР туркменистанское руководство взяло курс на «углублённый нейтралитет». То есть объявила о неучастии ни в каких военных и политических блоках, и туркменские войска не принимают участия даже в международных миротворческих миссиях на чужой территории.
Может, у страны с населением 6 миллионов человек, огромный кусок которой находится в пустынном климате, просто нет для этого армии? Есть. Причём по меркам Центральной Азии довольно сильная и современная. И на протяжении периода своей независимости постоянно наращивающая боевую мощь. К примеру, в 2007 г. она насчитывала 25 тысяч человек (с производственно-обслуживающими формированиями – до 50 тыс.), а в 2019 г. – уже 36 тыс.
Для сравнения: у Узбекистана с 36 млн населения – 50 тысяч военнослужащих, а у Казахстана с 18,8 млн жителей – 40 тысяч. Показательны и данные о стоящей на вооружении в 2021 г. боевой технике: 72 самолёта и вертолёта (у Узбекистана и Казахстана соответственно 179 и 216), включая 50 ударных, 654 танка (против 420 и 650 у соседей), 2065 боевых машин пехоты и бронетранспортёров (1 215 и 1 000 в сравниваемых странах), 495 артиллерийских установок (соответственно 137 и 985) и 160 ракетных комплексов (98 и 400). Располагает страна и флотом из 25 боевых единиц (преимущественно патрульные катера, но на космических снимках замечен корпус строящегося для Каспия турками более серьёзного корабля).
Следует учитывать и такой факт: в Туркменистане полностью отсутствует собственный ВПК, поэтому вся новая техника импортируется. Среди поставщиков боевой техники для туркменской армии – Белоруссия, Болгария, Чехия, Словакия, Румыния. Но с большим отрывом лидируют Турция (по данным международных наблюдательных организаций, около 36% туркменского оружейного импорта) и Китай (27%).
В частности, в 2015 г. Туркмения купила у КНР два ударных БПЛА и 10 ракет «воздух-земля», по одному ЗРК морского базирования и 40 ракет к нему, ЗРК дальнего действия и 75 ракет к нему, ЗРК средней дальности и 50 ракет к нему. В 2016 повторила сделку по ударным БПЛ и ракетам к нему, а также приобрела по одному трёхкоординатному радиолокатору для наблюдения на малых высотах, средних и больших высотах. Год спустя состоялась закупка 50 единиц китайских ПЗРК. При этом до 90% оплаты за покупаемое в Китае оружие происходит за счёт поставок в Поднебесную туркменского газа.
Причины для наращивания военной мощи у Туркменистана имеются. И хотя многие считают, что Ашхабад «намылился» в усиленно проталкиваемый турецкими националистами «Великий Туран» вместе с пресловутым «тюркским НАТО», это не так. И с соседними Казахстаном и Узбекистаном Туркмения воевать не собирается. У этой страны есть противник намного опаснее.
Как и Узбекистан, Туркмения на очень протяжённом участке своей границы (744 километра) соприкасается с Афганистаном – нестабильным, насыщенным (после их «эвакуации» американцами из Сирии) боевиками ИГИЛ*. Впрочем, и местных вооружённых группировок в этой стране достаточно, а среди туркмен, численность которых в ИРА достигает 1 млн человек, немало тех, предки которых бежали от советской власти. Именно эта категория афганских туркменов сегодня претендует на земли в Южном Туркменистане, включая богатые газом.
Из всех центральноазиатских постсоветских государств Туркменистан из-за своей равнинной местности наиболее уязвим для вторжения со стороны Афганистана. Причём попытки прорваться через туркмено-афганскую границу с юга пару лет назад уже предпринимались. И хотя официальный Ашхабад во время ожесточённых боевых действий на границе отрицал эти атаки исламистов, сами за себя говорили сообщения о боевых потерях среди туркменских пограничников. Возможно, информация замалчивалась ещё и из-за того, что довольно существенная часть туркменских военных исповедует нетрадиционные течения ислама.
Тем не менее в Ашхабаде ведут постоянный диалог с афганскими правительственными силами и независимыми от Кабула вооружёнными группировками. В частности, неплохие отношения сложились у туркменских властей с «Талибаном»*, который является одной из главных сдерживающих сил в борьбе со вскормленными Америкой игиловцами. Именно с целью сдерживания исламистов на своих южных границах Туркменистан сотрудничает и с США. Причём опасается того, что вывод американских военных, продлённый Джо Байденом до сентября 2021 г., негативно скажется на безопасности южных рубежей страны.
Несмотря на подчёркнутое нежелание Туркмении вступать и даже становиться ассоциированным членом в таких структурах, как Евразийский союз, ШОС, ОДКБ и СНГ (единственное исключение в Ашхабаде сделали для статуса наблюдателя в СНГ), военно-техническое сотрудничество со странами ОДКБ ведётся. Помимо закупок в Белоруссии «беспилотников» «Бусел-М» и модернизации ЗРК С-125М до уровня «Печора-2М», Туркменистан покупает российское оружие и технику. Причём доля России в военном импорте страны составляет 20%. Для вооружения туркменской армии закупаются бронеавтомобили «Тигр» (в экспортном исполнении под именем Nimr), вертолёты Ми-8 и Ми-17, штурмовики Су-25, танки Т-90С, РСЗО «Смерч», приобретено более 1000 КамАЗов. В Санкт-Петербурге для Туркменистана построены два ракетных катера проекта 12418 «Молния».
Всего же после 1991 г. между Москвой и Ашхабадом заключено более 150 договоров и соглашений, относящихся к военно-техническому сотрудничеству. А 9 ноября прошлого года российский президент подписал закон о ратификации соглашения РФ с Туркменистаном о сотрудничестве в области безопасности.
В начале апреля по итогам двусторонних межведомственных консультаций по вопросам региональной безопасности и афганской проблематике состоялся визит в Москву заместителя министра обороны – начальника Генштаба Вооружённых Сил Туркменистана полковника Акмурата Анеметова. Он провёл рабочие встречи с российскими коллегами, но, поскольку военные не любят раскрывать подробности обсуждаемых вопросов, остаётся делать выводы о возможных темах переговоров на основе анализа. Чуть позже министр иностранных дел Туркменистана Рашид Мередов встретился с российским коллегой Сергеем Лавровым.
Разумеется, обсуждался и самый животрепещущий для Туркменистана вопрос – давление афганских боевиков. И если верить иностранным пропагандистским ресурсам, Российская Федерация уже оказывала помощь Ашхабаду в отражении атак боевиков из ИРА. По информации «Радио Азаттык» (структурное подразделение «Радио Свободы», работающее на Центральную Азию) со ссылкой на неназванного «чиновника в государственной пограничной службе Туркменистана», российские и туркменские войска уже работают вместе вдоль границы с Афганистаном, причем российские подразделения находились в Туркменистане более года. «Такое сотрудничество держат в секрете, это государственная тайна», – цитирует «Радио Азаттык» загадочный источник.
Второе направление, интересующее Ашхабад, по мнению туркменского эксперта Сердара Айтакова, – это сдерживание… Турции. Казалось бы, руководство Туркменистана благожелательно воспринимает «великотуранские» инициативы Анкары, его президент даже принял участие в видеоконференции глав государств, входящих в Тюркский совет – организацию, усиленно продавливаемую турецкими националистами во власти. Но, как считают в самой Туркмении, этот жест был вынужденным (турецким МИД была организована целая кампания давления на Ашхабад со стороны прочих членов Тюркского совета с целью привлечь его к участию в этом мероприятии), поскольку, по данным ряда экспертов, на территории Турции и Северного Кипра находятся более миллиона туркменских трудовых мигрантов, и у большинства из них из-за карантинных мер просрочены документы. Этот вопрос, а также «раскручиваемое» турецкими националистами на его фоне недовольство мигрантов туркменскими властями и стали главными аргументами достижения лояльности к Тюркскому совету со стороны Туркменистана.
Не устраивает власти этой страны и гиперактивность Турции в Каспийском море. Да, подписанная недавно Каспийская конвенция защищает регион от вмешательства государств, не имеющих к нему выхода. Но Иран так и не приступил к ратификации документа. А значит, он вступит в силу ещё не скоро. Этим и пользуется Турция, стараясь застолбить своё участие в каспийской региональной политике. Она уже создала прецедент, став посредником при урегулировании давнего туркмено-азербайджанского спора о принципах разработки нефтегазового месторождения Достлук в Каспийском море.
Впрочем, несмотря на положительную оценку итогов переговоров в Москве, в Туркменистане не считают, что их следует расценивать как «разворот в сторону Москвы». Официальный Ашхабад всегда проводил политику, ориентированную на интересы собственного государства. И все договорённости, достигнутые в ходе упомянутых встреч в Москве, будь то общеполитические шаги или вопросы военно-технического сотрудничества, наверняка отвечают интересам и Туркменистана, и Российской Федерации.
- запрещенная в РФ террористическая организация.
