КИТАЙ НАЦЕЛИЛСЯ НА ЭЛИТУ

Аналитика Геополитика

Китай меняет стратегию в отношениях с элитами Центральной Азии. От работы с существующими лидерами КНР постепенно переходит к поддержке прокитайски настроенных политиков – и, возможно, к созданию инструментов для их продвижения во власть

Антикитайские протесты в Центральной Азии стали обычным делом. Только за последние два года в регионе было более 40 митингов против «китайской экспансии». Претензии к Пекину у протестующих самые разные: от передачи земли в долгосрочную аренду до преследований мусульман в Синьцзяне. Объединяет эти протесты то, что те, кто выходит на улицы, выступают не только против китайцев, но и против местных элит, которые якобы продались Пекину.

Эти обвинения во многом связаны с тем, что публично центральноазиатские власти почти всегда расхваливают свои отношения с Китаем. Исключения крайне редки – например, в апреле 2020 года МИД Казахстана выразил протест из-за публикации на китайском новостном сайте статьи, где ставилась под сомнение территориальная целостность Казахстана.

Антикитайские протесты обычно игнорируют до тех пор, пока те не начинают угрожать стабильности режима. Порой местные власти даже защищают Китай: заявляют, что протестующие «должны быть благодарны» Пекину за то, что тот протянул стране «руку помощи» в сложное время.

Центральноазиатские лидеры сходятся в том, что любая публичная критика Пекина сделает ситуацию только хуже – особенно ввиду экономической мощи КНР и все большей готовности Компартии использовать эту мощь, чтобы наказывать строптивых партнеров. Экономическая зависимость от Китая в некоторых странах региона уже достигла такого уровня, что Пекин может легко создать правителям очень серьезные проблемы.

Недавние жесткие действия Китая в отношении куда более богатых стран с гораздо более диверсифицированным экспортом (да еще и союзников США) вроде Австралии, Канады или Южной Кореи не остались в регионе незамеченными. В столицах Центральной Азии все больше понимают, что если чем-то разозлить восточного соседа, то тому найдется, чем ответить.

Однако нежелание элит Центральной Азии конфликтовать с Пекином имеет и другую, более прозаическую природу. Дело в том, что связи с КНР становятся все более важным источником доходов для многих правящих семей и группировок. Разумеется, эту зависимость пестует и сам Пекин.

По мере того как Китай увеличивает свое присутствие в Центральной Азии, отношение к нему на бытовом уровне становится все более напряженным. Это отчасти можно списать на рост национализма, но показательно, что главным объектом ксенофобских настроений становятся именно китайцы.

Даже громкий скандал вокруг заявления депутата Никонова, что территория Казахстана – это «большой подарок России», не спровоцировал митингов в Казахстане. В других странах Центральной Азии русофобские или антиамериканские настроения тоже не выплескиваются на улицы.

Недоверие к Китаю в граничащих с ним государствах традиционно высоко. В случае с Центральной Азией это усиливается тем, что регион привык к явному, но постепенно слабеющему влиянию России. Со столь мощным и все более напористым Китаем страны сталкиваются впервые.

Данные Центральноазиатского Барометра за последние три года подтверждают, что недовольство КНР растет: к Китаю отрицательно относятся 35% опрошенных в Киргизии, 30% – в Казахстане. Имидж Китая ухудшается и в странах Центральной Азии, не имеющих с ним общей границы. По опросам видно, что в Узбекистане все больше беспокоятся по поводу роста госдолга перед КНР и передачи китайцам земли в аренду.

КНР переживает за свою репутацию за границей, особенно в соседних странах, поэтому не жалеет ресурсов на ее улучшение. Наряду с традиционными инструментами мягкой силы Китай помогает Центральной Азии в борьбе с Covid-19, китайские дипломаты в Центральной Азии ведут свои страницы в фейсбуке и телеграме (иногда даже слишком активно), в регионе появляются местные откровенно прокитайские СМИ и эксперты. Но старания Пекина улучшить свой имидж регулярно обнуляются после очередного коррупционного скандала вокруг проектов с участием китайских компаний.

При этом антикитайские выступления в Центральной Азии направлены не только против собственно китайской экспансии, но и против коррумпированности местных элит. Поэтому их активно использует оппозиция, как это, например, пытался делать в Казахстане беглый банкир Мухтар Аблязов. В последние годы элиты Центральной Азии и правда научились обогащаться за счет связей своих стран с китайцами, а Пекин умело этим пользуется для укрепления своего влияния в регионе.

Очевидно, что связи экономики и элит Центральной Азии с Китаем будут только усиливаться. Сейчас цены на природные ресурсы невысокие, ЕС и Россия слабо восстанавливаются, в то время как ВВП Китая в 2021 году, по прогнозам, увеличится почти на 8%. Ощущение нарастающей внутренней нестабильности может подстегивать отдельных чиновников и придворных поскорее продать китайцам какой-то кусок, чтобы зафиксировать выигрыш и спрятать его в надежное место.

Растущая зависимость от Китая будет и дальше сокращать пространство для маневра в отношениях Центральной Азии с гигантским соседом. Причем, как показывают события последних лет, Китаю нужны уже не только доступ к месторождениям или хорошие условия торговли. Пекин все больше задумывается об укреплении военного присутствия в регионе – это видно по размещенным китайским пограничникам в Таджикистане. Заодно китайцы учатся влиять на политические процессы и выбор правителей – это показывают недавние события в Киргизии.

Новая динамика ставит под вопрос нынешнюю формулу российско-китайского взаимодействия в Центральной Азии. Москва смирилась с тем, что Пекин превращается в главного торгового партнера, инвестора и кредитора региона. В ответ Россия делала ставку на три столпа своего присутствия: особую роль в обеспечении региональной безопасности; интеграционный контур ЕАЭС; мощные инструменты влияния на внутреннюю политику каждой страны Центральной Азии.

Либо Москве придется менять свою стратегию в регионе: с одной стороны, сотрудничать с Китаем по тем региональным вопросам, где интересы совпадают, с другой – думать, как уравновесить политическое влияние Пекина. Достичь этого получится, только если одной из целей Москвы станет укрепление суверенитета стран Центральной Азии перед лицом все более могущественного и уверенного Китая.