Вчера в Москве прошла традиционная встреча Министра иностранных дел Российской Федерации Сергея Лаврова с послами государств-членов ОДКБ и стран-участниц СНГ, в которой приняли участие Генеральный секретарь ОДКБ Станислав Зась, а также Председатель Исполнительного комитета – Исполнительный секретарь СНГ Сергей Лебедев и Председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии Михаил Мясникович.
Согласно официальному комментарию пресс-служб ОДКБ и МИДа РФ, «в ходе встречи были подведены итоги совместной работы в 2020 году в рамках СНГ, ОДКБ и ЕАЭС, намечены дальнейшие шаги по развитию сотрудничества. Подчеркнута важность сопряжения многоуровневых интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Участники также обменялись мнениями по актуальным международным и региональным темам».
Но наряду с этими важными положениями в повестке встречи, образно говоря, незримо присутствовала ещё одна не менее актуальная тема – незадолго до диалога в МИДе, в Организации Договора о коллективной безопасности «завершилась процедура ратификации всеми государствами-членами ОДКБ четырех Протоколов о внесении изменений в Договор о коллективной безопасности, Устав ОДКБ и Соглашение о правовом статусе Организации Договора о коллективной безопасности». И согласно этим изменениям, ратифицированные всеми странами-участницами документы вполне официально «устанавливают правовые основы предоставления статусов Наблюдателя при ОДКБ и Партнера Организации». Указанные протоколы вступили в силу с 19 января 2021 года. Разумеется, дипломаты, собравшиеся в российском МИДе, обсуждая заявленную внешнеполитическую повестку, несомненно, что называется, держали в голове и этот важнейший факт. Почему? Да хотя бы потому, что ратификация указанных документов значительно расширяет рамки Организации, повышает её потенциал и возможности, в том числе и возможности для военно-политического манёвра на наиболее угрожающих направлениях в зоне ответственности ОДКБ.
И здесь первое, о чём задумываешься в этой ситуации – так это о новых открывшихся возможностях по давно востребованному и актуальному сближению с ОДКБ таких стран, как Абхазия и Сербия. Поговорим об этом подробнее…
Впервые о вполне конкретном включении официального Сухума в орбиту Организации заговорили после грузинской агрессии против Южной Осетии и Абхазии в августе 2008 года. Официальная позиция штаб-квартиры ОДКБ, озвученная тогдашним Генсеком Организации Николаем Бордюжей была такова: «Южная Осетия и Абхазия могут быть приняты в Организацию Договора о коллективной безопасности, но есть процедура присоединения – то есть Южная Осетия и Абхазия должны быть признаны в качестве межгосударственных субъектов всеми членами Организации. Если они будут признаны и подадут заявку на вступление в ОДКБ, она будет рассмотрена и, скорее всего, решена положительно».
Тогда же Кремль предложил союзникам по Организации подумать об «усилении военного сотрудничества между членами ОДКБ, число которых может пополниться Абхазией и Южной Осетией». Особый вес этой идее придавало то обстоятельство, что она прозвучала незадолго до заседания Комитета секретарей советов ОДКБ и глав МИД, на котором, как предполагалось, «будет рассмотрен вопрос и о признании независимости Абхазии и Южной Осетии странами Организации». Причём, этот вопрос был внесён в повестку даже не Россией, а Белоруссией. Как известно, тогда к каким-либо конкретным результатам обсуждение абхазского варианта не привело. Как пояснили журналистам в штаб-квартире ОДКБ, «было признано целесообразным никаких совместных решений не принимать, поскольку каждое государство будет рассматривать этот вопрос самостоятельно».
Важное уточнение – в самой Абхазии перспектива вхождения в ОДКБ всегда рассматривалась, как весьма привлекательная и желанная. Это и понятно – Грузия, на территории которой практически бесконтрольно хозяйничают американцы, отнюдь не стремится к мирному решению «абхазского вопроса». Более того, по крайне мере в обозримом будущем и официальный Тбилиси, и грузинская общественность не намерена снимать с повестки дня вопрос возвращения любым способом «утраченных территорий». Именно поэтому, начиная с 2008 года, на всех без исключения Женевских дискуссиях по безопасности и стабильности в Закавказье грузины неизменно отказываются подписывать заявление о неприменении военной силы. Что до «общественности», то даже попытки просто обсудить этот вопрос — в Грузии немедленно называют «предательством фундаментальных интересов страны».
Реваншистские настроения в Грузии митингами и декларациями не ограничиваются. Более того эти декларации, по большому счёту служат фоном, на котором давно разворачивается активное переформатирование грузинских Вооружённых Сил. Сегодня серьёзные военные эксперты говорят о том, что нынешняя грузинская армия – это не набранная с бору по сосенке нацгвардия, атаковавшая Сухум и Гагру в 1992 году. И даже не те части, что напали на Цхинвал в 2008-ом. Сегодня — это вышколенная натовскими инструкторами, неплохо вооруженная и мотивированная 37-тысячная военная машина, которая вполне способна рвануть от Ингура на Сухум. И случись что — на этот раз России поучаствовать в возможных событиях уже никто не позволит: ведь формально Грузия будет биться за «территориальную целостность»… А самое главное, грузинам будет, чем биться. Американская военная помощь Грузии составляет от 50 до 70 миллионов долларов США ежегодно. Согласно принятой «Программе оборонной готовности Грузии», в восточной части Грузии от 40 до 50 американских офицеров круглогодично занимаются обучением грузинских солдат. При этом, собственно, Вооруженные Силы Абхазии насчитывают всего около двух тысяч штыков. Не густо…
Что касается России – и как страны-участницы ОДКБ, и как государства, связанного с Абхазией целым рядом двусторонних соглашений, в том числе и по линии военного-политического сотрудничества, то нас не может не настораживать то обстоятельство, что американские инструкторы, американские военные получили чуть ли не постоянную прописку на территории Грузии. Они практически каждый год проводят в Грузии совместные маневры, которые российский МИД неизменно называет «провокацией, направленной на сознательное раскачивание военно-политической обстановки в Закавказском регионе», а также констатирует «откровенное потакание Вашингтоном и его союзниками реваншистским устремлениям Тбилиси».
Также, Россию не могут не беспокоить, например, планы Вашингтона «бросить якорь» в строящемся глубоководном порту Анаклия, который, по сути, становится новой базой НАТО на Чёрном море. Не случайно же экс-посол США в Азербайджане, бывший заместитель помощника госсекретаря США по европейским и евразийским делам Мэтью Брайза, безо всякого смущения заявил в своё время, что «строительство глубоководного порта Анаклия на Черноморском побережье Грузии может оказать огромное влияние на пути интеграции Грузии с Североатлантическим альянсом».
— Порт будет использоваться для транспортировки оборудования и военной техники, — сказал Брайза, — НАТО также будет использовать порт для военных учений в Грузии. Но самое главное — порт Анаклия поможет подтянуть Грузию к Евросоюзу, … ослабит экономическое влияние Российской Федерации и её способность контролировать Грузию».
Как будто Российская Федерация когда-то намеревалась контролировать эту сумасшедшую территорию… Но это так, к слову…
А если серьёзно, то Москва не раз ещё возвращалась к обсуждению вопроса участия Абхазии в деятельности ОДКБ. Так, уже в 2017 году на церемонии открытия нового комплекса зданий посольства России в Абхазии, глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что «Россия приветствовала бы сотрудничество ОДКБ с Абхазией». Позже на десятом заседании военного комитета ОДКБ в Минске Лавров повторил эту мысль, а также то, что «ОДКБ — это организация, которая призвана обеспечивать безопасность входящих в нее стран». Но вместе тем, ещё раз был высказан тезис, что «Россия не будет требовать от ОДКБ признания Абхазии и Южной Осетии».
— Россия заинтересована в признании независимости Абхазии и Южной Осетии странами-участницами Организации Договора о коллективной безопасности, но давить на них не может и не будет, — сказал глава МИД РФ, — Государства-члены ОДКБ являются равноправными союзниками России, и у каждого из них имеются свои интересы, проблемы, собственная внешняя политика…
Тем не менее, Сергей Лавров полагает, что «отсутствие официального признания не является препятствием для развития партнерами по ОДКБ разносторонних связей с Цхинвалом и Сухумом. Тем более, что, по словам Лаврова, «в соответствии с имеющимися договоренностями союзники последовательно поддерживают нас в противодействии антироссийским выпадам в связи с событиями на Южном Кавказе на многосторонних форумах и международных площадках».
Похожая ситуация в отношениях с Организацией Договора о коллективной безопасности складывается и у Сербии. Как полагают многие политологи, «идея укрепления военно-стратегического сотрудничества с Россией, с ОДКБ давно нашла поддержку сербского общества». Тем более, что с 2013 года Сербия имеет статус «государства-наблюдателя при Парламентской ассамблее ОДКБ».
Эту готовность наших балканских друзей к углублению взаимодействия именно в формате ОДКБ подтвердили, в частности, и переговоры между министрами обороны России и Сербии, которые в 2017 году в рамках VI Московской конференцией по международной безопасности. Тогда Сергей Шойгу и Зоран Джорджевич весьма конкретно обсудили участие сербских военных в учениях Организации Договора о коллективной безопасности. А Зоран Джорджевич заявил, что «когда ситуация на Балканах далека от стабильности, вступление Сербии в ОДКБ и, тем самым, закрепления за ней статуса полноправного участника Договора, могли бы стать наилучшим механизмом защиты от потенциальных нападений». Заметим, что визит сербского министра предварили слушания в тамошнем парламенте, где в ходе дебатов даже была «подготовлена резолюция о вступлении страны в ОДКБ». В частности, в документе отмечалось, что «сербы не должны допустить углубления сотрудничества Белграда с НАТО — организацией, которая уничтожила бывшую Югославию и причастна к гибели более двух с половиной тысяч гражданского населения во время бомбардировок в 1999 году».
Чего боятся сербы… Здесь просто убеждены, что «Балканы находятся на грани новой войны». По крайней мере, ведущие сербские эксперты утверждают, что «разнонаправленные интересы сверхдержав в регионе и надвигающийся кризис Евросоюза, а также глубочайшие разногласий между частями некогда единой Югославии» неизбежно ведут к взрыву. В самом деле, та же Хорватия, (кстати, член НАТО), в последние годы предпринимает самые активные усилия по перевооружению своей армии. Благодаря натовским союзникам, её потенциал сегодня сопоставим с потенциалом Вооружённых сил Сербии. Не забудем, что и соседняя Черногория также вошла в Североатлантический альянс, по сути, реализовав «сугубо политический проект по натовскому окружению Сербии». Так что положение статьи 4 Договора о коллективной безопасности от 15 мая 1992 года, где прямо записано, что «В случае совершения агрессии … на любое из государств-участников все остальные государства-участники по просьбе этого государства-участника незамедлительно предоставят ему необходимую помощь, включая военную, а также окажут поддержку находящимися в их распоряжении средствами в порядке осуществления права на коллективную оборону» — весьма импонирует сербам, оказавшимся, по сути, в удушающем кольце стран НАТО.
Так что вполне допустимо, что именно это «замыкание кольца» послужило, что называется, последней каплей и привело у тому, что Сербская радикальная партия в своё время призвала Белград «отказаться от военного нейтралитета и вступить в ОДКБ». Причём, призыв этот также прозвучал вполне официально – не где-нибудь, а в ходе заседания Народной скупщины, где лидер СРП Александр Шешель заявил, что «именно ОДКБ способна в будущем обеспечить безопасность Сербии», и что «Сербия нуждается в сильном союзнике, который не будет закрывать глаза на происходящее в регионе».
Как тогда отреагировала Россия?
— Конечно, нас связывают особые отношения, — прокомментировал представителям СМИ сербскую ситуацию первый заместитель председателя комитета Совета Федерации по международным делам Владимир Джабаров, — Желание вступить в ОДКБ мы приветствуем. Но при этом осознаем, что оно сейчас вряд ли реализуется, поскольку Сербия официально объявила о своём статусе нейтрального Государства. Для нас важно то, что Белград не присоединился к антироссийским санкциям и другим недружественным шагам.
Что же мы видим… Мы видим общее стремление и Организации Договора о коллективной безопасности, и ряда стран к сближению. Совершенно очевидно, что это сближение взаимовыгодно – одни получают защиту, другие расширение своего влияния. Но если по ряду причин Абхазия и Сербия не могут стать непосредственно членами ОДКБ, то теперь, если дело дойдёт до получения статуса Наблюдателя при ОДКБ или Партнера Организации — они получат возможность значительно приблизиться к Организации, получат возможность непосредственно участвовать во многих её мероприятиях, операциях, проектах. А это в свою очередь, безусловно, будет способствовать укреплению нашей общей безопасности – и в зоне ответственности ОДКБ, и в Европе.
Владимир Попов
