Соседи Афганистана по региону готовятся к предстоящему выводу иностранного военного контингента из этой страны, а заодно к очередному всплеску насилия и даже ко второму приходу к власти движения талибов*. Но большую опасность представляют не талибы, а радикальные группировки, которые нашли себе убежище в Афганистане.
Казахстан окажет военно-техническую помощь Таджикистану и Кыргызстану. Как отметили в оборонном ведомстве, в настоящий момент готовится закон «О ратификации соглашения между правительством Республики Казахстан и правительством Республики Таджикистан об оказании безвозмездной военно-технической помощи». Всего будут переданы патроны калибра 5,45 мм в количестве 3,2 млн единиц, патроны калибра 23 мм – 20,7 тыс. штук и минометные выстрелы 82 мм – 10 тыс. единиц. В оборонном ведомстве отметили, что в декабре 2019 года Таджикистан обратился за военно-технической помощью из-за тревожной ситуации на таджикско-афганской границе.
Просьба приобретает актуальность в свете предстоящего 11 сентября этого года вывода американского контингента из Афганистана. 1 июня Центральное командование Вооружённых сил США сообщило о том, что процесс вывода завершён на 30-44%. Было совершено 300 воздушно-транспортных рейса и передано на утилизацию 13 тыс. единиц техники. Ещё ранее, 27 марта представитель Пентагона Ллойд Остин заявил в конгрессе, что вывод происходит с «небольшим опережением». Если всё пройдёт без осложнений, то военные США могут покинут Афганистан раньше 11 сентября.
В таком случае афганские власти останутся наедине с талибами, что не вызывает оптимизма как в Кабуле, так и в соседних странах. Война без победного конца продолжится дальше. Талибы не теряют надежду взять реванш. В мае, по данным властей, они совершили 1,4 тыс. вооруженных нападений и захватили центр района Нерх в провинции Вардак к западу от Кабула. В худшем случае, как сказал президент Афганистана Афшар Гани в интервью немецкому изданию, гражданская война вспыхнет с новой силой. Правда, он умолчал о ещё одном сценарии развития событий в Афганистане – возможности захвата власти сторонниками движения «Талибан». Такой поворот события никто не исключает, поскольку в 1996 году талибам уже удавалось взять штурмом Кабул и сформировать своё правительство.
Опасения порождают тревогу. По словам главы МИД КНР Ван И, поспешный вывод военных США «оказал серьёзное влияние на процесс внутреннего примирения в этой стране и негативно сказался на региональной стабильности». Правда, как именно сказался, дипломат не уточнил, но выразил надежду, что «власти Афганистана будут придерживаться умеренной мусульманской стратегии, развивать мирную дипломатию, поддерживать дружественные отношения с соседними странами и пресекать любые проявления терроризма». В свою очередь, МИД РФ дал сдержанную оценку, отметив, что завершение иностранного военного присутствия в Афганистане «является необходимыми условиями стабилизации ситуации и установления долгосрочного мира в стране». Но не факт. Об этом говорит чрезмерно активное наступление талибов на позиции правительственных сил.
Сам по себе «Талибан» не представляет угрозу, о чём говорит опыт 1990-х годов, когда после взятия власти радикалы усердно принялись строить Исламский эмират, изредка напоминая о себе. Опасность представлять из себя станет Афганистан при талибах. Его территория может использоваться разными группировками для организации терактов в других странах. Пример с «Аль-Каидой»* хорошо иллюстрирует новую реальность для государств Центральной Азии. В конце прошлого года генсек НАТО Йенс Столтенберг уже предостерёг: поспешный вывод сил альянса может привести к тому, что Афганистан «снова станет базой для международных террористов, планирующих атаки на наши страны».
Показательно, что заключая соглашение с «Талибаном» в конце 2020 года в Дохе, США потребовали от лидеров движения публично отречься от «Аль-Каиды». Но сам Вашингтон не выполнил обязательства по выводу своего контингента, что аннулировало условия сделки. Во-вторых, дело не только в «Аль-Каиде». Насилие и нестабильность в Афганистане сделали его магнитом для притяжения разных радикальных группировок региона. За годы войны в рядах талибов воевали боевики «Джамоат Ансоруллох»*, Исламского движения Туркестана*, Исламского движения Узбекистана*, Исламского Имарата Кавказа*. Очевидно, что судьба западной цивилизации их мало беспокоит, они больше поглощены борьбой со светскими режимами Центральной Азии.
По оценке таджикских властей, в афганских провинциях Тахор и Бадахшан в рядах радикальных группировок воюет 80-100 его граждан. В январе прошлого года заместитель председателя КНБ Казахстана Нургали Билисбеков сообщил, что в вооружённых конфликтах за пределами страны (в Сирии, Ираке, Афганистане. – Ред.) принимают участие около 114 граждан страны. Однако к середине 2020 года их численность сократилась до 90 человек. Как пояснили в КНБ РК, уменьшение «произошло за счет подтверждения гибели в боевых действиях и возвращения в Казахстан».
В свою очередь, Узбекистан в 2017-2020 годах вернул 86 граждан из Афганистана, которые участвовали в боях и были захвачены спецслужбами соседней страны. Сколько ещё узбекских граждан воюет на чужой земле – неизвестно. Но то, что они есть, сомнений не вызывает.
Ситуация в Афганистане не раз обсуждалось в ОДКБ, членами которого являются три центральноазиатские республики. На заседании комитета секретарей совбезов в апреле сообщалось, что на сегодняшний день более 360 км афганско-таджикской границы контролируется боевиками движения «Талибан» и других международных террористических организаций. Увы, негативные события на сопредельной территории развиваются опережающими темпами. Уже 22 июня талибы захватили посёлок Шерхан и вышли на таджикскую границу. Как сообщил их представитель Забиулла Муджахида, они «полностью контролируют «Шерхан-Бандар и все пограничные переходы с Таджикистаном в Кундузе».
В такой ситуации есть опасность перехода отдельными боевиками границы, но к подобному повороту в ОДКБ в общем и целом готовы. С 2019 года организация проводит операцию «Наёмник» с целью пресечения попыток вербовки экстремистами новых рекрутов и пересечения радикальными лицами государственных границ. Дополнительным решением, по словам генсека ОДКБ Станислава Зася (2 февраля с. г.), стала подготовка Целевой межгосударственной программы по укреплению таджикско-афганского участка границы. «Это является одним из приоритетных направлений деятельности таджикской стороны, председательствующей в ОДКБ в 2021 году», – сказал генсек ОДКБ.
Несомненно, ОДКБ выступает той площадкой, где страны могут координировать антитеррористическую работу. Без ОДКБ Таджикистану пришлось бы помогать в рамках двухсторонних отношений. Такой формат может увязнуть в бюрократической волоките, т. к. требует больше процедур, рабочих встреч, подписания дополнительных соглашений, их ратификацию.
Впрочем, к ОДКБ тоже есть претензии. Ещё в январе 2019 года на заседании постоянного Совета обсуждался проект Целевой межгосударственной программы по укреплению участков таджикско-афганской границы. «Принято решение направить данный документ на внутригосударственное согласование», – сообщила тогда пресс-служба ОДКБ. Но даже по прошествии двух лет он ещё не одобрен, что, конечно, снижает КПД организации, её способность противостоять имеющимся угрозам.
Перед вызовом, прежде всего, окажутся центральноазиатские страны, которые граничат с Афганистаном. Разумеется, не следует сгущать краски. Во-первых, пять республик имеют опыт сосуществования с правительством талибов и знают, что от них можно ожидать. Во-вторых, страны региона в этом году отмечают 30-летие своей независимости. За это время они построили национальную экономику, создали политические институты, которые в принципе способны поддерживать стабильность. В-третьих, внутри региона сложилась атмосфера доверия, которая позволяет республикам находить общий язык по сложным вопросам. Консенсус есть и по Афганистану – это поиск мирных решений, могущих положить конец затяжной войне, развитие сотрудничества в разных областях.
Отчасти это объясняет спокойствие, которое демонстрирует элита региона. Она изредка озвучивает опасения по поводу Афганистана и вывода иностранных военных, акцентирует внимание на нормализации обстановки в этой стране и прикладывает усилия к трансформации вооружённого конфликта в мирную плоскость. Ещё в 2018 году Узбекистан выразил готовность предоставить переговорную площадку для воюющих сторон. Как сказал президент страны Шавкат Мерзиеев, «представители вооруженной оппозиции, в том числе талибы, будучи частью афганского общества и гражданами Афганистана, имеют право голоса в определении будущего своей страны». Проблема лишь в том, как посадить за стол переговоров лидеров «Талибана», которые больше уповают на силу.
С другой стороны, у Центральной Азии есть слабые места. За 30 лет в регионе накопились отложенные проблемы, которые время от времени напоминают о себе. Среди них пока ещё неурегулированный вопрос с начертанием госграниц, из-за чего покой нарушает стрельба, например, на таджикско-киргизской границе. Серьёзной проблемой остаётся бедность и противоречия в межнациональной сфере. Не менее актуальным вопросом также являются взаимоотношения светского государства и религии, особенно на фоне роста числа верующего населения.
Подобные проблемы формируют очаги напряжённости, которые переливаются в перманентные конфликты, что, конечно же, на руку радикальным группировкам региона.
* запрещенные в РФ террористические организации.
